Последнее обновление: 10 января 2022 в 10:24
rss Подпишитесь на RSS
Так же рекомендуем: Популярный мужской журнал

Реклама:

11 января 2011

«Контакт второго рода «Тунгусская быличка»

Путешествуя, не заезжай слишком далеко,
а не то, рано или поздно увидишь ты такое,
что и позабыть будет невозможно…
Даниил Хармс.

…Глаза незаметно сами собою начали слипатся. Я глянул на часы- так и есть уже было далеко за полночь. Вот ведь сучья натура!- сколь я себя не переучивал засыпать «как все люди», да так ничего хорошего из этого и невышло. Что в Москве что в тайге -всё едино. нет -не подумайте чего – я особо-то от этого не страдаю. Профессия художника- вольная но…
Но есть тут одно «но». Ночь-то совсем недаром людям для сна предназначена, и порой ночью мжно стать сведетелем такого, об чём человекам, может статься, знать не положено вовсе…

Словом, я созрел наконец-то пасть в объятия долгожданного Морфея, но… тут новая напасть -приспичело мне «до ветру». Чаги- то мы на ночь, по обыкновению приняли от души. А чага- дело известное -усиливает она диурез. Я её за это и полюбил пить на ночь.

Ведь худо-бедно, человек прводит во сне добрую треть жизни. И ежели не просыпаться ночью, то и.. словно тебя обманули, получается. Треть жизни «на ветер», сиречь-сон.

…В тайге же небо ночное -это «поэма особая», это вовсе не то небо, что в городах мы скорее по инерции называем таковым. Словом, сонно позевывая, я выбрался на порог зимовья. И тут-то оно и..

Делать нечего- придётся объяснится. Мы -это я и двое моих друзей, таких же одержимых тайгою чудаков. В тот год сплавлялись мы от самого эпицентра «Тунгусского дива». Более полутысячи километров и более месяца времени были уже позади. Позади были таёжные ночёвки у костра, уютные, пустующие летом в охотничье межсезонье, зимовья. А время уже было середина сентября, и мы спешили, памятуя, что пару лет назад 20 сентября наша речька Чуня «встала» и её можно было смело переходить по льду, не боясь провалится. Уже с неделю, как ночные заморозки сковали болотины, и к утру золотая хвоя лиственниц покрывалась густым узором инея. Одна радость -комары потеряли своё «явное превосходство в воздухе».

И вот как-то, под вечер, после особенно ветренного и холодного дня, опотным своим взглядом увидел на берегу едва приметную тропочку, косенько взбегавшую вверх на вторую терассу. Мы, несговариваясь, решили проверить. Точно, так и есть-зимовье затаилось метрах в пятидесяти от края терассы. Скрытно стояло оно, и далеко некаждый заприметил бы его с воды. Неказистое таёжное зимовье было не в пример тем зимовьям, что мы видели в верховьях реки, но… крыша была, стены были, а главное- печка. Ох как нехотелось мёрзнуть нам ещё одну ночь под звёздами! И мы стали выгружаться. Печь быстро разгорелась и вот мы уже ужинаем своим «рядовым обычаем» Каша да чага. Кинули на пальцах кому спать на полу нар-то двое, а нас трое. Ребята быстро заснули а я- я пристроился почитать на сон, при свете огарка, покручивая в ладони, по обыкновению, камень, что подобрал я где то в верховьях нашего маршрута. Странный такой камень.

…То что я увидел перед собою на порога зимовья, в миг сбило с меня сон, я даже хабыл про звёзды-луну и вообще зачем я вышел тогда в ночь: прямо передо мною, у края терассы, там, где она круто опадает к реке, блуждали в воздухе странные огоньки. Они то разгорались, то гасли; то плавно плыли описывая в воздухе какие-то замысловатые фигуры, то поднимались довольно высоко, а то и скользили по кустам багульника, фосфорицируя и порой странно пульсируя. Я замер и стал прислушиваться ветра небыло, и слышно как слегка потрескивает печка. Сердце тоже стучало, глухо отдаваясь в висках. Неприятно засосало под ложечкой. Нет, слышно было ничего, хотя при желании и можно было бы услышать что угодно, но я попытался обуздать своё воображение.

«А ведь там в кустах, наша лодка-резинка лежит, а под ней наши рюкзаки…»- всплыло в голове. Огоньки же тем временем, описывыя свои «знаки световые воздушные», направлялись к зимовью. И тут я ясно понял,что моя свечка, стоявшая на подоконнике, видна отлично от места, где «огоньки» летали. Стараясь не шуметь я нырнул в зимовье. Осторожно, пытаясь не наступить на Сергея, загасил огарок и стал будить Тумана. Туман это Саша Туманов. Потом мы разбудили и Сергея.
Но делать нечего мы приняли «круговую оборону». Забились по углам дабы было несподручно по нам стрелять из окна, сжимая в руках свое «оружие» -кто топор, кто нож перочинный, кто кулаки (никаких ружей или ещё там чего нибудь «такого» у нас и в помине не было).»Огоньки» возникали в самых неожиданных местах. Мы видели их то в окне, то в щели дверной. Противное чувство заподни саднило воспаленное воображение. Что ждали мы? Поминая и Николу-Угодника покравителя плавающих и путешествующих, и Матерь Божью и…Бог весть. Напряженность сменилась усталостью, да и молодые мы ещё тогда были тогда ещё и здоровье -словом, провалились мы в сон спасительный.
И уже в полубреду последнее что осталось в моей памяти, это…как бы рука, на миг возникшая передо мною в окне.
Утром было трудно поверить в «ночной кошмар». Уходя из зимовья я вспомнил о том камне, что привычно вертел последний месяц в своих ладонях. Должен он был остатся на столике перед нарами в зимовье. Я ведь грешным делом, не только сроднился с ним, но и порой мнилось мне, что в камушке этом, может и скрыта та самая «тайна тунгусской тайги».
Я бегом вернулся в зимовье. На столе нет камня, на нарах-тоже. Я полез под столик, и вот, когда шарил там в полумраке, над головою своей услышал характерный звук расколовшегося стекла. Мигом я был на ногах, а перед глазами моими на столике лежал… кусок стекла, что только что выпал из оконной рамы. Повинуясь какому-то инстинкту, я, как утопающий, выскочил на вольный воздух. Стоял и глотал морозный воздух, не соображая ничего. И почему- то в памяти моей всплыла на миг и тут же попала та рука, что я видел той ночью…

Мателиал: журнал «Чудеса и приключения» 1/98
Автор: Демьян Утенков
Фото: автора

Просмотров статьи: 1 225

Cмотрите так же




Комментирование закрыто.